Звезд из колодца днем ни разу не видел, а месяц — случалось
Лязгнул затвор шлюза. Вода с шумом начинает убывать.
Девяти-этажка наоборот – вначале яхта стоит вроде как на крыше здания, но постепенно опускается на 25 метров в колодец. Каждые полтора метра падения уровня воды очередной рым поднимается высоко над яхтой. Приходится быстро накидывать вторые швартовы на показавшийся из воды другой рым, а от верхнего срочно отвязываться. Если это не сделать вовремя то яхта зависнет на стене оказавшись в воздухе – конечно если утки не вырвет.
Эхо мечется от стенки к стенке. Уровень воды достигает минимума. Поднимаю взгляд вверх. Восходящие стены колодца шлюзовой камеры упираются в голубой лоскут неба, в котором висит взошедшая луна. Скоро ночь.
У носа кораблей, словно решетка средневекового замка из воды поднимаются ворота.
В самом низу сплошной вертикальной стены открывается проход — выход открыт.
Корабли дают ход. Поток от их винтов то пытается оторвать яхту от стенки, то наоборот намерен размазать её о бетон. Тридцать, сорок, пятьдесят метров свободной воды передо мной.
Сбрасываю кормовой швартов, с силой отталкиваю яхту, бегом на нос. Отдаю носовой, багром толкаюсь от стены. Не медля спешу по рубке в кокпит, даю газ двигателю.
В бурлящей воде вывожу яхту на середину шлюзовой камеры. Течение кидает то влево, то вправо. Отрабатываю румлепем. Закрученная выходящими из шлюза грузовыми судами вода словно кипит.
p.s.При подъеме в шлюзе ситуация в разы сложнее — требуется выстоять у стенки когда вода как в джакузи бьет тебе в днище, при этом необходимо перебрасывать швартовы с уходящих под воду рымов на верхние, да все это одному! Ты словно акробат в цирке — движения сильны и точны, если не так — страдает яхта. Другое дело когда рымы в шлюзе плавучие — это просто лепота.
Как только поймал рыбу – тут же отрежь ей голову (немецкая традиция)
Берега ощетинились непрерывными рядами удилищ.
— Эт «жжж» не спроста.- мелькает у меня в голове — им впереди реки мало, что все тут собрались?
Изменение в мельчайших деталях мозаики ежедневного пути, тут же вспыхивает охапкой мыслей: «К чему бы это? Чем это может грозить и как это можно использовать?
Быстро бухтую швартовы, убираю лишнее с палубы, готовлю якоря и схватками укладываю вдоль бортов канаты. Спасжилет в одиночном походе всегда на мне. Задраиваю люки.
Мой спокойный приток впадает в Дунай! В быстрине яхта рванула вперед.
Верхний Дунай это горная река, но не на столько же ?!!! – проносится в голове.
Несусь одиннадцати узловым ходом. из них 6-7 узлов приплюсовало течение.
Месяц назад я был всего в сотне километров от истока этой могучей реки. Но нас разделяло не просто сотня километров, а километры непроходимых для яхты скал.
Выскочив на яхте из французского города Страсбург в реку Райн, я спустился по его бурным водам до устья Майна и несколько недель шел против его течения пересекая Германию с запада на восток, чтоб попасть в канал Майн – Дунай. Преодолел более пятидесяти шлюзов и только сегодня я вышел в Дунай – Амазонку Европы.
Водный змей — это как воздушный! Но только в воде!
Полный разворот, ложусь на контркурс. На полном газу яхта замирает по центру стремнины – течение напирает во всю мощь. Мягко отвожу руль и медленно направляюсь к берегу.
Кранцы за борт, пристаю к высокому пирсу пассажирских лайнеров. Не сбрасывая газ, набрасываю носовой швартов на кнехт. Глушу двигатель. Сходни на берег заперты воротами. Взбираюсь на них. Спрыгиваю с противоположной стороны. Спешу.
Два пожилых немца через систему блоков тянут одинокий трос удерживающий плавучий понтон — причал для малых катеров. Тот бешенным потоком оторван от берега и словно воздушный змей висит в бурном течении на расстоянии пятидесяти метров от суши, грозя в любой момент вырваться на волю волны.
Тянем что есть силы. Блоки отработали, но оставшиеся 10 метров свободной воды не позволяют накинуть на понтон дополнительные швартовы.
Обвязываюсь страховкой и осторожно вхожу в поток. Глубже чем по пояс заходить рискованно, вода пытается сбить с ног. Хватаю натянутый трос как можно дальше. Как тетиву начинаю его отводить против течения. С берега его подхватывают мужчины.
— И эх!, И эх! И раз!- Задаю ритм рывкам.
Подтягиваем понтон к прибрежным деревьям. Пока мужчины удерживают сложенный вдвое трос, накидываю на утки дополнительный канат. Готово! Остальные швартовы заводим без спешки.
— Уровень воды вырос на полтора-два метра, странно для осени! – объясняет мне Вернер, один из немцев. — Водосброс произвели с верхнего течения.
— Ты от куда и куда? – спрашивает второй, по имени Йенс.
– Я с Cеверного моря к Черному морю иду!
— Так становись у нас! Понтон сейчас надежно закреплен.
— Солнце ещё высоко, час можно идти.- Пытаюсь возразить я.
— Дальше на часа три хода нет клубов, а все пирсы посносило или притоплены.
— Да я на якоре, тогда постою.
— Какой якорь!, Тебя плывущими деревьями снесет, даже если якорь возьмет хорошо. Становись у нас, гостем будешь.
Решено, ночую. Возвращаюсь к пассажирскому пирсу. Перелажу через ворота которые обварены шипами, чтоб ни кто не лазил. Переодеваюсь в сухую одежду. Завожу двигатель и перегоняю яхту на спасенный причал.
Вернер и Йенс помогают пришвартоваться.
— Ого у тебя морские якоря? У нас все больше с «кошками» ходят. С такими, — кивает на якорь Дэнфорта- действительно можно стоять на течении, но плавучие бревна все равно несут опасность.
Схожу на берег и осматриваюсь, что за местность куда я пристал?
Вблизи порт разгрузки химии. Рядом несколько частных гостиниц и яхтклуб. И все же тут дико – полоска суши зажата между горой и рекой. Можно и в горы прогуляться и по реке на катере покататься или половить рыбу. И конечно вдали в горах, среди леса виднеются развалины какого- то очередного замка.
Остаток вечера провожу за разговорами с немцами потягивая бокал местного пива. В полночь жмем друг другу руки, больше мы ни когда не увидимся.
Завтра утром я рвану дальше в путь.
Йо-хо-хо! и спайка пива!
Погода меняется – идет дождь, дует сильный ветер. Сквозь серость красок, прорываются яркие цвета трепещущих на берегу флагов мастерской.
Направляюсь к берегу, к одиноко стоящей у причала большой парусной яхте под английским флагом. Не успел я сойти на берег из её каюты выглянул крепко сбитый невысокий мужчина, напомнивший мне танкиста.
— Что у Вас случилось?
— Мне нужен плановый осмотр двигателя.
— Того что на корме? Подвесного?
— Да его — mercury пять лошадей четыре такта.
Парень сошел на береги и выкатил из мастерской железную тумбу со всевозможными инструментами и датчиками.
— Меня звать Петро, я из Хорватии, тут наездами работаю. Сейчас перебираю двигатель вот той английской яхты. – рассказывает мастер, быстро навешивая датчики и слушая мой двигатель на разных оборотах. Отошли от берега и бежим на полном ходу по водной глади.
— Двигателя я почти все знаю и быстро ремонтирую, даже если чего нет или дорого новое покупать, я у себя в стране могу заказать выточить и по почте здесь получить. В общем компромисс – ремонтирую с немецким качеством за умеренные деньги.
Тестирование двигателя завершено. Пристаем обратно к берегу.
— Все с ним хорошо. Чаще масло меняй, а то в нем конструктивно нет масленого фильтра – дает совет Петро. – потому раз в пятьдесят часов работы заливай новое.
— Так и делаю. Сколько с меня?
— Ничего не нужно, это мне как развлечение было. А то там ещё много работы – кивает на английский борт — а тело в малом пространстве затекло.
Вручаю ему бутылку сидра из моих пополненных во Франции запасов.
Завожу двигатель и схожу на пирс отдать швартовы.
— Мистер, мистер! – ко мне спешит высоких худощавый мужчина в фирменной бейсболке сервиса — За диагностику с Вас 15 евро.
Смотрю на Петро – тот кривит рожу за спиной подошедшего, и показывать – босс.
Достаю бумажник. Рассчитываюсь. Вновь берусь за швартовы.
— Минуту, минуту, подожди тут – крикнул мне хорват. Направился к боксам мастерской. Через минуту возвращается со спайкой пива в руках. Забрасывает мне в кокпит.
— Удачи! — Машет рукой и скрывается в моторном отсеке английской яхты.
Мы летим, а вы ползете – чудаки Вы! Чудаки!
Пассау. Длиннющие пассажирские лайнеры закрыли весь правый берег. На левом старинные кольца рымов, вмурованные в стену для приставания барж. Скорость Дуная вновь подросла.
Странная картина – корабль идет кормой вперед спускаясь передо мной по течению.
Медленно двигаюсь за ним, нос в нос. Капитан с мостика знаком показывает, чтоб я обходил его ближе к левому берегу.
Начинаю маневр и выскакиваю в место впадения притока в Дунай.
Ого, по течению так же задом наперед спускается другое судно. Течение здесь столь велико, что корабли не могу разворачиваться. Вот и ходят словно паровозы по рельсам, вниз задом вперед, вверх как обычно – вперед носом.
По моим бортам воды двух видом – прозрачная и кофейного цвета. Как только я сворачиваю в кофейный поток, то перестаю видеть даже винт моего двигателя. Не вода а словно какао.
Взглянул на лаг. Скорость 13 узлов. Вот это лечу.
Впереди каменные холмы и виляние реки. Правый берег заполучает подстриженные траву берегов и прозрачные горные ручьи, стекающие в Дунай. Австрия встречает тучными коровами и сказочными картинами предгорья.
В первом же яхтклубе стоит по виду обычная автомобильная заправка, только вот подходить нужно к колонкам по воде. Цена на топлива упала на треть.
То на навстречу, то попутно опережая меня, проносятся водные такси. Катера, идущие в режиме полуглиссера длинной 8 шириной два с половиной метров, но с высокими деревянными настройками.
Природа становится суровей – появились ели, запахло хвоей.
Из-за поворота встречает деревушка викингов. Пологое дно не позволило мне подойти к ней. Противоположный крут и каменист, течение вновь огибает гору.
Поворот. Лес вновь становится лиственным. Цивилизация исчезла. Становлюсь у самих деревьев на ночь.
Пятнадцать минут и пятерка хороших окуней уже плескается у меня в ведре – через полчаса буду ужинать.
Воздух неподвижен. Над рекой поднимается на полметра туман. Яхта висит словно в облаке. Полная ясная луна прибавляет мистики нахождения в пространстве. Ровный протяжный волчий вой с холмов прокатывает между скалами.
Борт что-то задевает. Кто-то плескается чуть в стороне. Но воду из-за тумана не видно. Включаю фонарик – но непонятные тени заставляют бросать луч то вправо, то влево в поисках их источника. Не выдерживаю, выключаю свет.
— Видимо давно я не ночевал в лесу – успокаивающе думаю я.
Слышится, что кто-то ходит среди листвы, раздается громкий трест сучков.
Играет воображение. Спускаюсь в каюту и задраив люк ужинаю. Пора спать.
Просыпаюсь от непонятного беспокойства. Корабельный хронометр показывает три часа. Яхта получает непонятный толчет и начинает качаться. Тут же мощный воздушный поток проходит по борту. Над головой раздается уханье и хлопанье крыльев. Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности. Напряженно вслушиваюсь. Минута, другая. Вроде тихо. Перехватываю рукоять ножа и засыпаю с ним у изголовья.
Утром тумана как не бывало. Яркое солнце на ясном небе. Ничего не обычного. И только отчаливая обнаруживаю – а багра то нет!
— Наверно улетел кто-то на нем.- улыбаясь, поднимаю якорь. Мне снова в путь.
Пираты
— Яхта Олекса, возьмите в сторону. Я стеснен осадкой.
Меня нагнал сухогруз под словацким флагом.
Перекладываю руль направо, ухожу с его дороги.
Три часа лавируя между мелями пробираюсь к плотине старого русла.
Вот и цель. Но шлюза для маломерных судов совсем не видно. Не достроен или разрушен не разберу. Байдарки можно было бы перенести в старое русло Дуная а вот яхту нет.
Вновь выхожу на основной фарватер.
Водохранилище раскинулось от горизонта до горизонта. Но, глубина невелика. Четыре метра только на фарватере. Уровень на метра на три ниже заявленных в лоции. Вместо плавающих буев показались целые островки, на которых расположили береговые знаки навигации.
Вхожу в широченный залив перед плотиной. Двадцать километров бегу к виднеющемуся центру управления шлюзами — на тонкой ноге большой овальный этаж здания.
С право по корме слышу звук двигателей. Оборачиваюсь. Быстроходный полицейский идет прямо на меня. Сворачиваю к берегу. Преследователь так же изменяет курс. Полицейские явно решил взять меня на абордаж.
Становимся рядом, набрасывают на мои утки швартовы.
— Документы! – На борту двое в офицерской форме.
Ныряю в каюту за сумкой. Протягиваю пачку бумаг.
— С Вас штраф 100 евро.
— Это как так? документы же в порядке!
— Вы не вышли на связь при входе в искусственный проток.
— Так до сюда же больше 15 миль. Моя рация только на пять миль стабильно бьет.
— Так нам все равно. Закон есть закон.
— Ну так я же не грузовик, как же лодки у вас ходят?
— Говори, по русски, английски или немецки! – наседает один из полицейских, второй уходит в рубку катера.
Приболдеваю. Я же всю жизнь говорю по русски.
Тянутся минуты. Я сижу у себя в кокпите. Пошел дождь. Впереди открываются шлюзовые ворота, ожидающие грузовики начинают движение. Мои документы остаются у полицейских.
— Если рации нет, то нужно было звонить по мобиле. – смотрит на меня весело водный офицер.
— Ну хошь забирайте велосипед. – в сердцах отвечаю ему.
— Велосипед?
Появляется из рубки второй
– Ладно, давай 50 евро и иди.
— Вот ведь рэкет. Плохой – хороший значит. Но торчать тут тоже не дело. это я размышляю «про себя»
— Держи. – достаю из каюты и передаю ему деньги.
Мне протягивают стопку отрывных талончиков по 10 евро каждый. Отдают швартовы.
ps1/ Пообщавшись с яхтсменами данных мест узнал, что это место излюбленное в плане снять денег с проходящих яхт. Потому кричать в рацию заранее, и если не добивает, то просить большие корабли продублировать сообщение на 16 канале.
ps2/ Явление пиратства, в виде воровства и грабежа так же встречается на Дунае. Об этом я расскажу в другой раз, замечу только, что яхтсменов это почти не касается.
Крепкий орех
Просыпаюсь от удара в левый борт. Выскакиваю. Предрассветные сумерки.
Правым бортом моя яхта пришвартована к трехэтажному буксиру, слева же на борт с глухим ударом наваливается связка из девяти барж.
Полундра! — закричала повар, направляющаяся по палубе буксира готовить завтрак команде и узревшая ситуацию!
Секунды и на палубе показались вахтенные – механик из машинного и впередсмотрящий из рубки.
— Быстрее, быстрее!
Берут мои швартовы на руки. Я со всех сил толкаю железный борт навалившейся стотонной секции-баржи от своей яхты.
Медленно и нехотя баржа ослабляет хватку и отходит на несколько миллиметров. Тут же вахтенная команда делает рывок продвигая мою яхту на фут пока железные борта вновь не зажимают её испытывая мой корпус на прочность. Повтор. Вновь упираюсь ногами в палубу и руками толкаю борт баржи. Усилие. Давления тисков чуть ослабевает. Вахтенные вновь немного протягивают меня вперед.
Повтор, повтор, повтор. — очередной резкий рывок, и яхта окончательно выходит из плена. Железные борта судов с грохотом лязгают друг о друга, стальные челюсти в которых стояла яхта сомкнулись.
— Уфф -, смотрю на рубку приютившего меня борта корабля Казань. Там стоит, поднятый по тревоге, капитан.
Вчера вечером, увидев мой флаг, капитан пригласил к себе на борт поужинать. Я был принят со всем радушием на его корабле. Капитан подводник, яхсмен и отличный человек. – так бы я его охарактеризовал.
— У меня дисциплина как на подводном корабле, чтоб любой даже на ощупь знал где его инструмент храниться и чуть ли не с завязанными глазами мог выполнять свои обязанности.
Казань, стояла одна, но ночью левее её стала сцепка барж. В первые часы это мне, пришвартованному к кораблю, ни чем не угрожала. Но под утро изменился ветер и суда навалило друг на друга, зажав мою яхту между собой словно орех для колки.
Но все обошлось. Я перешвартовался с другого борта, позавтракал с командой корабля и отправился в дальнейший путь вниз по течению. «Казань» груженная углем пошла наверх.
—
Конец первой ознакомительной части книги
На яхте в Европу, путешествие туда и обратно. Дмитрий Суярков
Ясное небо, тепло. Двигатель мерно мурчит на самом малом ходу. Широко раздавшаяся река образовала страну тысячи островов.
На берегах время от времени стоят шалаши метра три на четыре каждый. Вход в них со стороны воды. На каждом национальный флаг.
Звуки приходящего вечера дополняют тихие всплески паука-невода. Время от времени в заливах остров слышны хлопки весла – специально плашмя бросаемые на воду.
Вечерняя ловля в разгаре. Множество деревянных плоскодонок вышли на русло и опускают вне фарватера сети.
Покидаю основной ход, огибаю мыс ближайшего полуострова и направляюсь в залив. Течения нет совсем. Глушу двигатель, яхта по инерции бесшумно скользит по оранжевой, от заходящего солнца, воде. Пищит эхолот — показывает два метра глубины. Бросаю якорь.
Раздается приглушенный лай. Различаю кудахтанье кур и даже похрюкивание поросенка.
Прибираю палубу. Готовлю и с наслаждением ужинаю.
В наступивших сумерках скидываю одежду и ныряю. Вода тепла и прозрачна. Плыву вдоль якорного каната. Дно илистое. Стоит нырнуть к нему, тут же поднимается муть.
Громко плещусь в стороне от яхты: «Жить ХОРОШО!»
В метрах ста на берег высыпала местная ребятня. Деловито рассматривают мой борт.
Накупавшись быстро взбираюсь по кормовой лесенке из воды в кокпит и обвязываюcь полотенцем.
Детвора смеется.
В наступающей темноте громко разговариваем. Над водной гладью звук летит далеко.
Дети из сезонного поселения. Все лето несколько семей живут на берегу, даже скот свой с деревни сюда пригнали. Отцы в этот период заняты рыбной ловлей.
Пока перекрикиваемся, со стороны фарватера появляется темный сгусток. Направляется ко мне. Несколько минут и рядом замирает длинная узкая лодка. На борту двое, лиц не видно. Фонарики никто не зажигает.
— Вы будете стоять тут всю ночь? – На ломанном английском спрашивает кто-то меня.
— Да.
— Мы поставим сети вокруг, завтра на рассвете снимем их. Вы не купайтесь ночью.
— Конечно.
Лодка уходит в темноту. С десяток минут слушаю шелест опускающихся в воду сетей.
Луна так и не взошла. С берега, сквозь буйную растительность, пробивает пара огней селения. Несколько раз рычит пес. Раздаются тихие всплески — видимо сети начинают вбирать в себя свой урожай.
Утром я прозевал момент подъема сетей. Проспал. Но, за несколько минут как я решил двинуться в путь, со стороны реки появилась лодка и направилась к жилищу. Видя мою заинтересованность, чуть отклонила от курса и подошла ко мне. Лодка буквально ломилась от рыбы. Поражало несколько больших сомов(они же невкусны старые то), карпов и ещё не известных мне рыб. Их длинна чуть ли не половина моей яхты.
— Сегодня хороший улов! Держи – темно бронзовый рыбак перевалил мне в кокпит полутора килограммового судака.
— Сколько стоит? – произнес я первое попавшееся на язык, столь велико было моё удивления от их обильного улова.
— Ничего не нужно! Пока!
Наяву
По зеленому металлическому мосту иду на правый берег Дуная. Кругом толпы туристов, кто то лазит по ограждению, есть те кто поднимается по парапету ввысь для удачного кадра.
Буда смешлив и дик. Закатное солнце играет длинными тенями на древних постройках.
Усаживаюсь в стороне от людей. Слушаю доносящиеся со спины звуки гитарных аккордов, поглощаю открывшиеся вид реки и противоположного берега. Мотивы становятся все больше американскими, и далеко за полночь мне слышится уже кантри.
— Интересно кто играет? – иду на звуки музыки
Пододвигаю кота – тот обидевшись уходит. Сажусь рядом с худощавым загоревшим мужчиной лет пятидесяти, который держит в руках гитару.
— Джо (как же ещё могут звать американца?)
— Дима.
— Я из Америки, а ты?
— Из Беларуси.
— А где это.
— Тут рядом – не более 600 км на северо-восток.
— Никогда не был.
— Я в Америке не был.
Джо уже несколько лет живет в Европе.
— Тут я экзотика, каучи, фестивали, все лучше чем в Америка, только зимой холодно. Не спасет даже Испании.
— Будешь? – протягивает самокрутку. Начинает играть регги.
Возвращается кот.
— Что это он так умно улыбается? – вопрос вроде прост, но почему то очень смешно.
На наш залихватски «готот» подтягиваются «кошечки»
Допиваю воду, Джо достает нож и сооружает из пластиковой бутыли бульбулятор. Идет по кругу. Вновь смешно. Пауза, силимся не «заржать».
— В клуб? – Джо окидывает взглядом людей и кота.
Становимся на край утеса над рекой. Хорошо оттолкнувшись взмываем в воздух и летим в Пешту.
Утро. Мой велосипед стоит у яхты. Одежда пахнет Амстердам и очень хочется есть.
Мигом проглатываю яичницу. Взгляд падает на цветок на палубе яхты. Он путешествует со мной из самой Голландии. От яркого солнца цветы его стали обгорать. Беру лопату и высвобождаю цветок из крепления мачты.
Растению не пройти пограничный ветконтроль, который совсем скоро — следующая страна Сербия вне Евросоюза.
Я высадил цветок в тени большого куста на аллее Будапешта со стороны воды.
Завожу двигатель. Начинаю движения.
Цветок на траверзе яхты.
— Ты составлял мое настроение! Привет Амстердаму! – Козыряю цветку.
Дэнжерc — Лови волну
Просыпаюсь от крутого крена и в секунду оказываюсь на палубе.
Яхта словно рассерженный пес, рвется на якорях получая удары от пришедшей группы волн под 2 метра.
Хватаюсь за релинг и стараюсь удержаться на борту. Соображаю, что можно предпринять. Череда волн прекратилась, ветра нет, небо ясное. Вдалеке виднеются огни каких то кораблей.
Осматриваюсь. Корпус развернуло на 360 градусов, якорные канаты перепутались. Стоим к течению боком, с некоторым креном от обегающего потока течения.
— Так дело не пойдет. Может сорвать. — Запускаю в темноте двигатель, даю малый ход.
Двигаюсь вдоль скрутки канатов. Поднимаю один якорь, потом второй.
Делаю циркуляцию и ставлю их в растяжку по правому и левому борту — почти перпендикулярно диаметральной плоскости яхты, то есть находящему потоку воды. Стали мертво.
Можно спуститься в каюту, но сон не идет.
Всматриваюсь в темноту. Дунай велик. Далеко по корме появляются огни и затем обходят чуть ли в миле от яхты. Временами огни идут строго на меня. Но проходят минуты и остается один из бортовых, а затем и кормовые огни.
Большие суда следуют фарватером, который здесь довольно извилист. Я же стою у берега и не представляю никому опасность. Суша пьянит запахами леса, плеск волны убаюкивает. Над головой висит звездная сфера. Глазею уж час. До рассвета ещё есть время, зевая спускаюсь в каюту.
…
Мерный гул водоизмещающего катера. Нагоняет. На корме у него различаю немецкий флаг.
Взмахом приветствую. Ответа нет.
Я перекладываю руль и начинаю сближение с катером, тот неожиданно дает полный газ и обходит меня с другого борта.
Смотрю на рулевого катера и вновь взмахиваю рукой в приветствии.
Тот вжимает голову в плечи и его борт быстро уходит вперед. Немец несколько раз оборачивается на меня, как то нервно.
— Да немцы часто так тут. Втянут голову в плечи, присядут в рубке чтоб как меньше их было видно со стороны и на полном ходу идут в Болгарию. – говорит серб Владимир идущий на моем борту к себе домой – Дэнжерс! Думают, что все кто в Сербии на воде -это люди желающие их грабануть. Потому и не поговоришь с ними.
Странно, у себя в стране они довольно громкие, часто приветливые. — замечаю я. — удивительно!
…
Ныряю с борта. Солнце давно встало, но утренняя суета Нового Сада ещё не перекинулась в яхтклуб. Вода начинает передавать необычную вибрацию.
— На грузовик не похоже, — мерно текут мысли — но стук явно мощный двигателей, работающих на самом малом ходе. Интересно.
Поднимаюсь в кокпит. Мимо меня кильватерным строем проходят пять военных судов.
С мелкокалиберными пушками, спаренными пулеметами, ракетами и несколько судов снабжения. Матросы лениво сидят на бортах, оружие расчехлено.
— На охрану выходят! — поясняет сосед по яхте ловящий с борта рыбу на удочку — Они когда идут по боевому то волну гонят больше трех метров! А в остальном для нас безвредны.
— Мне кажется, я встречал эти волны – мелькаем у меня в голове.
Железные врата или Карпатские Фьерды
Словно владение гномов. Яхта мерно стучит двигателем огибая остров левым руслом. Со скал на остров ведут металлические пролеты моста. Но железнодорожного полотна нет – мост нерабочий.
Подо мной двадцать метров глубины и она растёт. В буйной растительности острова виднеются останки древних стен. Винтажные башенки венчают углы.
Остров закончился, но растительность ушла в реку. Из воды торчат стволы погибших деревьев. Словно отряд гигантов воинов охраняют слияние двух потоков огибающих остров. На черных ветвях-конечностях стволов сидят вороны. А впереди меня ждет пролом в скале.
На добрые сотни метров возвышается разломленный утес .
Одиноко стоит клык в воде. Клык размером с многоэтажный дом.
Хорошо, что нет ветра. Меня категорически отговаривали проходить отголосками Карпат в ветряную погоду.
— Да там баржи тонут, не то что ты, на своей малютке. Размажет по скалам в одно мгновенье. – вспоминаю слова Владимира, путешественника из Сербии не раз ходившего данным путем.
— Нас там зимой так прижало, что три недели не могли к берегу подойти, даже вода питьевая закончилась, пришлось из реки кипятить и пить – всплывает рассказ команды одного из кораблей, раз приютившего меня на ночь у себя на борту.
Но сегодня все в порядке – ветра почти нет. Но горы поражают – холмы переросли в несколько сотен отвесных скал. Фьерды да и только.
Высоко за вершины зацепились облака. Поток усилился, яхта вновь летит словно пущенная стрела. Воды упруги, а потоки велики.
Впереди крутой изгиб направо. Но перед ним приютилось селение. И о чудо – понтон.
Чудесный понтон созданный гномами из книжки про Хоббита.
Несколько раз прохожу вдоль него. Впадающий поток спускается со скал в этом месте и сделал нанос больших булыжников под водой. Глубина на мели упала до метра.
Осторожно пробираюсь за ограждение. А вот и свободное место. Швартуюсь. Раскрепляю яхту. Мне повезло, заправка прямо в десяти метрах от моей стоянки.
Городок полностью туристический. Заправка, при ней магазин и десяток двухтрех этажных домиков – гостиниц. Конечно же у каждого на первом этаже ресторанчики.
Красивая набережная для пешего променада высечена прямо в скале, над ней подобие сада, а над садом скоростной серпантин, по которому нескончаемым потоком идут фуры.
С приходом темноты местность становится ещё более экзотичной. Зажигают подсветку и деревушка становится в миг фантастической. Далеко за полночь я засиделся на берегу рассматривая все вокруг и вдыхая запахи садов.
Утро встретила холодом и потянувшим слабым ветерком. Хорошо, что попутный! Сегодня я иду в самое сердце гор. В этом месте река становится узким коридором, зажатым ещё более дикими крутизнами до полукилометра высотой, между которыми кипят стремительные воды.
Горный поток выдавил меня от берегов. Жутко смотреть на скалы проносящиеся на расстоянии нескольких десятков метров от тебя. Эхолот запел 61 метр, 62 метра. У него это глубина стабильного приема отраженного сигнала от дна.
Шестьдесят метров в реке это очень много. Против течения появляется баржа, а лавирую между ней и скалой. После километровых в ширь просторов реки, этот узкий коридор заставляет нервничать.
Выскакиваю в горный залив. На скалах стоит городок. Тут же показалась стайка быстроходных катеров. Это такси для экскурсий по фьерду.
Прохожу монастырь, приютившийся прямо на выступах скал над водой. Какое то гигантское яйцо лежит у вьющегося автомобильного серпантина правого берега. Меня опережают два пассажирских лайнера. Стараюсь разворачиваться в такие моменты на 180 градусов, чтоб стоять носом против течения реки.
Эхолот вновь запищал – 63 метра, 64, и все — дна нет.
Обхожу скалу и проскакиваю очередное ущелье.
Словно озеро. Водоросли наматываются на винт. Глушу двигатель и быстро подняв из воды очищаю винт.
Мотор на место, даю ход. Поднимаю голову и тут же закладываю циркуляцию.
На меня смотрит каменный гигант. Я ни чего о нем не знаю. Сбрасываю ход на самый малый, затем вообще глушусь и воды тихо несут меня мимо скал. А гигант смотрит куда то в сторону, а я на него.
А почему бы мне тут не заночевать?
Хватаю бинокль, у основания гиганта наблюдаю причал, более того, идет ответвление – приток Дуная. Останавливаюсь тут! Сутки проведу в прогулке по местным горам.
Завожу мотор и направляются к подножью скалы со смотрящим уже прямо на меня лицом, лицом Децебала — его имя и историю я узнаю, позже когда пристану к берегу.
Что смотришь искоса, низко голову наклоня?
Что то заслоняет мне солнце. Самолет? Поднимаю голову. Что за создания?
Размах крыльев впечатляет. Не лебеди, но кто же – пара неопознанных мной птиц пролетает над палубой и скрывается за поворотом.
Было уже раз такое – там белохвостые орланы меня посетили. Высоко взмывала пара орлов с белыми хвостами. Сцеплялись лапами да падали вниз, кружась словно в танце, у земли отцеплялись друг от друга и вновь в верх.
Но сейчас кто то другие.
Вдоль берега тысячи птиц. Вначале я думал это чайки, но там толпа не однородна и очень многочисленна.
Изредка беру бинокль, птицы сидят на мели далеко от берега. А вот и те кто побеспокоили меня
Это же Пеликаны! Не думал, что они столь огромны!
Увлекшись наблюдением схожу с фарватера. Кричу и машу руками. Несколько птиц поднимается в воздух – да это же целый дельтаплан. С восторгом наблюдаю за ними.
Растительность давно идет южная. Не знаю, что это за деревья, но их я явно встречал на берегах средиземноморских рек. Тут вот прямо как на экваторе.
Много часов я движусь вдоль этого царства птиц. Изучаю карту. Так хочется стать между островками в царстве пернатых. К сожалению река здесь шириной несколько километров, поэтому глубина мало где превышает метр. Только фарватер искусственно поддерживается глубоким.
А вот тут можно попробовать!
Очередной изгиб реки. Становлюсь против течения. И тихо, кормой вперед спускаюсь по реке. Вот интересующий меня разрыв в мелкой косе. Даю газ и против течения начинаю движение в пролив.
Минута, другая. Эхолот указывает полтора метра. 1.4 метра, 1.3 метра, 1.2, один метр – все, сел.
Яхта накренилась и тут же потеряв ход сносится течением на более мелкое место. Ложится почти на бок.
Убавляю газ. Сели крепко. Обхожу палубу определяю сквозь прозрачные воды рельеф дна. Если двинусь в залив, то от туда я точно не вырвусь обратно. Что ж, желание побывать в царстве птиц отбрасываю. Теперь бы на фарватер вырваться.
Далеко у горизонта появляется идущий против течения грузовой корабль. Это шанс. Через минут двадцать он будет возле меня. Если с ним не снимусь, будет плохо – идет ночь. А до утра яхту может хорошо всосать в грунт.
Решаю сойти с яхты на дно. Глубина вокруг яхты всего сантиметров 80. Но дно галька. Что не плохо – яхта не влипнет в него. Поднимаюсь из воды, запускаю двигатель на средний ход, а сам на борту стараюсь толчками максимально закренить яхту , чтоб чуть приподнять киль от грунта.
Это не выходит, зато яхта делает поворот и становится носом по течению. Отлично – именно туда мне и следует выбираться из западни.
Ожидаю приближения грузового судна – оно создаст две-три хорошие волны.
Закрепляю румпель. Канистры с топливом, с водой, якоря все переношу на закрениваемый борт.
Пора. Даю полный газ вперед. Сам вывешиваюсь за борт и прыжками начинаю раскачивать яхту стоя на привальном брусе. Приходят ожидаемые волны. И раз! Яхта проползла по грунту метр, два – еще метр. Третья подняла яхту выше всех и та сошла с мели, но тут же попыталась сделать циркуляю направившись обратно. Прыжком оказываюсь к кокпите и выворачиваю руль. Все я на глубине. Солнце скрылось за горизонтом. Вовремя. Все обошлось.
— Да ну их этих птиц – провожаю в сумерках летящих пеликанах, — на морской яхте гоняться за ними по мелководью не лучшее время провождение. – Зато не скучно. Хмыкнув себе под нос, иду изучать карту в поисках спокойной якорной стоянки.
Берег просит огня
По берегу несется табун лошадей. Завораживает его свобода и ярость бега. Кукурузные поля на другом берегу всегда с домами охранников на их краях. В деревушке на пирсе встреча цивилизаций – мощные современные джипы и конные повозки на высоких деревянных колесах.
Плавный поворот и я вижу морское судно продвигающееся мне на встречу. Именно морское, океанское. Разминаемся. Очередной поворот. Попадаю в окружении сотен барж стоящих на якорях. Это место перегрузки грузов с морских судов на речные и обратно.
На одной из барж замечаю движение. Баржа крайняя к фарватеру, за ней ещё одна – именно к ней юркнула старая плоскодонная лодка. Прохожу промежуток между баржами, слева от берега загудев двигателями рванул полицейский катер.
Катер летит в мою сторону. Я не шевелюсь – любопытно ко мне или за той плоскодонкой.
Секунда другая, да, катеру я не интересен, он не меняя направление заканчивает пересекать фарватер и уже в мегафон обращается к лодке. На борту четыре автоматчика, сколько ещё внутри мне не ясно.
Достаю бинокль посмотреть, что там. Плоскодонка нагружена углем – видимо с баржи у которой она крутилась.
Я иду дальше и причаливаю в городе уже в темноте. Мне необходимо топливо. Беру канистру и отправляюсь на заправку, которая в нескольких километрах внутри городка.
Карточка скользнула по терминалу. Колонка загудела наполняя канистру.
Горячий после дневной жары асфальт отлично греет придорожный воздух. Поворот, а вот и спуск. На перекрестке стоят поперек, несколько припаркованных автомобилей, рядом прямо на асфальте пятеро парней сидя на корточках играют в какую то игру – бряцая монетами по земле.
Не прошел я за них и квартала из тени пустующего дома мне на перерез двинулась тройка теней. Двигаются уверенно и быстро. Делаю шаг на проезжую часть – парни повторяют маневр. Уличные фонари здесь не горят. Только окна домов соседнего квартала дают некий свет.
— Явно не поговорить – мелькает в голове — В карманах банковская карта да зажигалка.
Быстро кидаю взгляд назад, ещё одна тень двигается в шагах 20 за мной.
На ходу перехватываю канистру, быстро откручиваю пробку.
Одеты довольно чисто, лица нахально испытывающее сверлят меня взглядами.
— Но мани, ит из фуел газ – откручиваю крышку с канистры и добро плескаю из нее перед собой в их сторону. Фаер?
Чиркаю зажигалку…
Прошло четверть часа.
Запыхавшись запрыгиваю на яхту. Немедля отчаливаю. Выхожу на русло.
До рассвета ещё часов шесть, в темноте двигаюсь к освещенной стоянке полицейский катеров. Швартуюсь на свободное место. Прячу полупустую канистру в рундук.
До рассвета пролежал на койке, остатки адреналина не дают заснуть…
Утро. С патрулей вернулись катера, другие ушли в дозор.
Заступившая смена бодро оформляет закрытие границы. Перед оформляющим офицером три копии судовых ролей и таможенных деклараций.
— Сколько топлива сжег? – словно шилом задевает меня вопрос. Заныла припаленная рука.
— Чего ? – смотрю в глаза пограничнику, чувствую, что мой пульс идет в разгон.
— Ты вошел с 80 литрами в страну, сколько сейчас осталось в баках или ты заправлялся?
— А-аа!! — напряжение пошло на спад — пишите, что осталось семьдесят.
Шляпу тебе, а не моря!
Ветер разогнал волну! Моросит дождь. Температура упала до 15 градусов.
Яхта прыгает на полтора метровой короткой волне.
При движении стараюсь прятаться за островки. Но в проливах волна ещё жестче – разогнавшись по просторам Дуная она словно в воронку загоняется в узкости.
В очередной раз выскакиваю в большие волны. Необычно высоко задирается нос яхты. Проходит волна и яхта летит вниз. Мачта подскакивает на походных креплениях. Хлопок. Срывается с носового крепления и носовым концом летит за борт. Не выдержала веревка.
Оказавшись за бортом, остается удерживается страховочным тросом у борта.
Медлить нельзя. Закладываю разворот в сторону падения мачты. Яхта сильно кренится, но став кормой по волне получаю секунды передышки.
Оставляю руль, бегу на нос и рывком понимаю мачту из воды. Укладываю на место и швартовым быстро закрепляю её.
Яхта проходит узкость и попадает в тень островка. Накидываю новый канат на мачту. Налетевший порыв срывает с меня кепку.
Вот, те раз! Вот те два ! – мелькает мысль.
Я уже раз терял кепку в подобных условиях но на реке Эльба, при выходе в Северное море.
Делаю циркуляцию. Напрасно. Второй заход. Вновь напрасно. Яхта как необъезженный жеребец непредвиденно скачет из стороны в сторону.
— Ещё раз и ладно с кепкой. –
Заход. В этот раз яхта оказывается в ложбине между волн и наклоняется близко к воде. Мгновенье и я багром подцепляю кепку. Отлично. Ложусь на прежний курс.
— Осторожно, правым будет идти пассажир. Но вы его не увидите если пойдет левым. Конец связи
Подхожу к разветвлению русла, по левому рукаву гуляют большие волны. Пойду правым. Вхожу в рукав. Тут же вжимаюсь в прибрежный кустарник — навстречу идет пассажирский лайнер.
…
Вижу море, но на выходе пугает двухметровая стена воды. Непонятно как её преодолеть. Становлюсь против течения, но по волне.
— Как же мне выйти то? –
Поворачиваюсь спиной к ветру, свист в ушах притихает.
— Яхта Олекса, береговая охрана. Ответьте.
Только сейчас услышал рацию. Когда шел в сторону моря звук её заглушал свист встречного ветра.
— Береговая охрана, яхта Олекса. Прием.
— Яхта Олекса, вам запрещается выход в море по погодным условиям. Вернитесь в русло.
— Береговая охрана, возвращаюсь в Вилково.
— Яхта Олекса. По прибытию доложите. Конец связи.
Набираю обороты и иду в ближайшее к морю поселение. Идти по волне легче.
Обращаю внимание на крепление двигателя. Оно надломано! Вновь не выдержал металл.
Прохожу мимо военных кораблей. Трещина в креплении двигателя растет.
— Разрешите обратиться. — Голосом обращаюсь к вахтовым. — У меня поломка прошу разрешения пришвартоваться к борту.
— Циркулируйте – один из вахтенных скрылся внутри корабля. Через минуту, на палубе появился боцман .
— Швартуйся! Капитан дал добро, штаб не против!
Боцман Александр в несколько часов изготовляет новую запчасть для моего узла крепления. Выдает мне суточный паек и помогает поднять мачту.
Капитан вручает мне новый флаг страны, я тут же размещаю его под краспицей. Получаю разрешение остаться пришвартованным на всю ночь. Помимо горячего на ужин кок приготовил пиццу!
На следующий день, в благодарность за оказанный ремонт, я оставляю боцману Александру свой велосипед, а чтоб он от подарка не успел отказаться, быстро отдаю швартовы и отваливаю от борта.
—
Конец краткого изложение глав книги На яхте в Европу, путешествие туда и обратно. Дмитрий Суярков.
